Стоить заметить, что приведенная оценка увеличения чувствительности казахстанского спроса на российские товары в зависимости от изменения курса RUBKZT после создания Таможенного Союза на самом деле может быть и выше.
Это связано с тем, что представленные оценки эластичности учитывают только официальные данные таможенной статистики. При этом, вероятно, в результате действия правовых норм Таможенного Союза могут возникать неучтенные в официальных данных товарные поступления из России или так называемый «серый импорт».
Ярким примером подобного серого российского импорта служит ситуация, которая наблюдалась в 2014-2015 годах. Так, по данным МВД в 2015 году отмечался рост в 2,5 раза ввезенных из России автомобилей (с 95 926 штук в 2014 году до 239 823 штук в 2015 году), в то время как по официальной статистике отмечалось снижение импорта на 44% (с 106 886 штук в 2014 году до 59 666 штук в 2015 году). Вместе с тем стоимостная оценка всех зарегистрированных в 2014-2015 годах легковых автомобилей из России составила около $3,4 млрд., тогда как ввоз российских автомобилей, учтенный в официальной статистике, был равен $1,8 млрд.
Подобная большая разница могла возникнуть ввиду того, что данные официальной статистики включают преимущественно операции юридических лиц, которые оплачивались безналичным способом. Остальная часть ввоза российских автомобилей, которая не была учтена таможенной статистикой, предположительно относится к физическим лицам и оплачивалась по большей части в наличной форме. Это, в свою очередь, подтверждалось повышением спроса на рубли на внутреннем валютном рынке.
2. Курс RUBKZT и «рублезация» валютного рынка Казахстана
Следующий канал, через который происходило повышение позиции курса RUBKZT в качестве одного из ключевых параметров в экономике Казахстана, реализовывался на биржевом и розничном валютном рынках и тесно связан с представленным выше торговым каналом.
Так, после создания Таможенного Союза, который вызвал стремительный рост казахстанского импорта из России, на Казахстанской фондовой бирже (далее – КФБ) и через розничные обменные пункты существенно вырос объем торговли российским рублем. Если за 2000-2009 годы среднемесячный объем торгов парой RUBKZT на КФБ составлял 31,0 млн. рублей, а покупка населением российской валюты в обменных пунктах была равна 1,5 млрд. рублей, то за 2010-2020 годы эти уровни увеличились до 1,013 млн. рублей (в 33 раза) и до 9,4 млрд. рублей (в 6 раз), соответственно.
Более того, произошел рост влияния изменения самого курса RUBKZT на объемы проводимых на КФБ и в обменных пунктах торгов рублем, то есть на рублевый спрос внутри Казахстана.
В частности, согласно модельным оценкам (Приложение 2), на периоде времени с 2000 по 2009 годы снижение (укрепление) номинального курса RUBKZT на 1 тенге приводил к росту среднемесячного объема торгов рублям на КФБ и покупки населением российской валюты в обменных пунктах на 8 млн. рублей и 307 млн. рублей соответственно. Вслед за созданием Таможенного Союза данные параметры эластичности увеличились до 241 млн. рублей и до 1,3 млрд. рублей соответственно.
Этот колоссальный скачок в чувствительности биржевого и розничного спроса на рубли в Казахстане к изменению курса RUBKZT отражает заметный сдвиг в коммерческом, спекулятивном и операционном поведении участников внутреннего валютного рынка после создания Таможенного Союза. Так, моменты укрепления тенге к рублю отражают возможность более выгодного приобретения российской валюты. Следовательно, в таких случаях казахстанские резиденты, желая в дальнейшем хеджировать свои операционные и валютные риски при торговле с Россией, закупают рубли впрок и в больших объемах.
Другими словами, в связи с ростом позиций российских товаров в казахстанском импорте в условиях Таможенного Союза сильное укрепление тенге к российской валюте стало приводить к существенному смещению спроса на внутреннем валютном рынке в сторону рубля, или к условной «рублезации» валютного рынка.
3. Курс RUBKZT и импорт инфляции из России
Третий канал укрепления макроэкономической роли курса RUBZKT связан с инфляционными процессами в Казахстане. Так, на фоне роста импортных поставок из России в рамках функционирования Таможенного Союза, который сопровождался повышением чувствительности операций на внутреннем валютном рынке и казахстанского спроса на российские товары к колебаниям курса RUBKZT, в Казахстане усилился эффекта переноса обменного курса рубля к тенге на внутреннюю потребительскую инфляцию.
Как показывают модельные оценки, с 2000 по 2009 годы, то есть до вступления Казахстана в Таможенный Союз, теоретическое 10%-ое обесценение тенге к рублю могло приводить к ускорению общей годовой потребительской инфляции в Казахстане на дополнительные 0,37 процентных пункта в течение 12 месяцев с момента обесценения курса. В свою очередь, на промежутке времени 2010-2020 годов данный эффект переноса увеличился до 0,85 процентных пункта (в 2,3 раза). При этом заметно увеличился эффект переноса в отношении непродовольственных товаров – с 0,16 до 1,77 процентных пункта (в 11 раз).
Говоря иначе, начиная с 2010 года, в Казахстане ввиду роста внутреннего потребления российских товаров резко увеличился импорт инфляции из России, что в первую очередь происходило из-за начавшегося более значимого влияния колебаний курса RUBKZT на потребительские цены.
Выводы
Таким образом, вследствие вступления Казахстана в Таможенный Союз в экономике страны произошел структурный сдвиг в виде ощутимого замещения потребления импортных товаров российской продукцией. Это стало причиной существенного усиления роли номинального курса рубля к тенге как макрофактора.
При этом процесс роста влияния курса RUBKZT на экономику Казахстана происходил по трем каналам:
- торговый баланс, в котором наблюдался рост воздействия курса рубля к тенге на спрос казахстанских резидентов на российские товары;
- валютный рынок, где резкая реакция участников торгов на колебания курса рубля к тенге стала приводить к существенным рыночным смещениям (эффект «рублевого якоря»);
- инфляционные процессы, где происходило усиление влияния курса рубля к тенге на импорт инфляции из России (эффект переноса обменного курса).
Подобные структурные явления оказали прямое влияние на экономическую политику в Казахстане, сформировав новые условия и ограничения, которые можно назвать «рублевой ловушкой».
В частности, в результате такой ловушки на текущий момент времени возникла сложная дилемма при реализации денежно-кредитной политики в Казахстане.
Так, если тенге ослабевает к рублю, то это приводит к усилению инфляционного давления в потребительском секторе экономики Казахстана, а также повышает риски поглощения страной санкционных и других геополитических шоков в отношении России. Если же тенге, наоборот, укрепляется к рублю, то следствием этого становится дальнейший рост казахстанского импорта товаров из России, а также усиление эффекта «рублевого якоря» на валютном рынке, связанного с нарастанием внутреннего биржевого и розничного спроса на российские рубли.
Рекомендации
Очевидно, что возникшая дилемма монетарной политики в Казахстане в виде «рублевой ловушки» снижает ее гибкость и адаптивность к внутренним и внешним шокам.
При этом невозможно разрешить этот компромисс и выйти из данной ловушки, применяя меры лишь самой денежно-кредитной политики. В этой связи для смягчения подобного компромисса требуется комплексная и скоординированная реализация и содействие других видов экономической политики государства.
В большей степени это касается мер по снижению базовой импортозависимости внутреннего потребления, промышленной политики, действий государства в отношении развития малого и среднего предпринимательства, а также регулирования и развития внешней торговли в рамках ЕАЭС и Таможенного Союза.
Отметим, что в настоящее время производство в Казахстане сконцентрировано в сырьевом секторе и не покрывает потребности бизнеса и населения в готовых товарах в полной мере. Зависимость от импорта, в том числе российских товаров, наблюдается даже по относительно простым потребительским товарам, которые при эффективном и рациональном использовании ресурсов можно производить внутри страны.
В свою очередь, потенциальными товарами для импортозамещения являются изделия из черных и цветных металлов, кабельно-проводниковая продукция, строительные материалы, изделия из резины, бытовая химия, детские игрушки, обувь, головные уборы, сумки, сахар, подсолнечное масло, мясо птицы, колбасные изделия, сыр и творог, яблоки, рыба. Предпосылки для замещения импорта таких товаров создает наличие сырьевой базы, устойчивого внутреннего спроса и неосвоенных товарных ниш.
Другими словами, Казахстану для выхода из «рублевой ловушки» необходимо снижать базовую импортозависимость путем стимулирования внутреннего производства приоритетных потребительских и промежуточных товаров, в том числе в рамках встраивания в региональные производственные цепочки.
Следует отметить, что это создаст условия не только для замещения импорта, но также позволит диверсифицировать и повысить экспортный потенциал местных компаний. При этом важна роль институтов развития предпринимательства, которые должны ориентироваться на косвенные меры стимулирования исключительно конкурентных предприятий с упором на повышение инновационности и эффективности производства.
Вместе с тем необходимо пересмотреть нормы и соглашения, которые в рамках Таможенного Союза могут ограничивать или препятствовать применению Казахстаном в исключительных случаях элементов тарифной и пошлинной политик в целях поддержки или стабилизации внутреннего рынка.
К слову, одной из форм реализации представленных выше рекомендаций по примеру торгово-промышленного взаимодействия США и Мексики может выступать создание в приграничных районах Казахстана и России предприятий-макиладор1 и межстрановых кластеров в отраслях обрабатывающей промышленности.
Напомним, что Казахстан и Россия имеют самую протяженную в мире сухопутную границу и относительно развитую дорожно-транспортную инфраструктуру, которая связывает 7 казахстанских и 12 российских регионов.
В среднесрочном и долгосрочном периодах предлагаемая форма межгосударственного экономического взаимодействия позволит российским предпринимателям диверсифицировать цепочки добавленной стоимости и снизить концентрационные риски производства, тогда как казахстанские компании получат возможность минимизировать нетто-импорт готовой российской продукции, что положительно скажется на сокращении отрицательного торгового сальдо между Казахстаном и Россией.
В конечном итоге подобные меры будут способствовать снижению макроэкономической роли курса RUBKZT в Казахстане и тем самым повысят гибкость реализуемой экономической политики в стране.
